Скупка. Любой, кто хорошо помнит это слово, я уверен, может рассказать массу историй. Иногда забавных, иногда страшных, но всегда интересных и крайне поучительных. Заниматься скупкой означало мотаться по всей России с сумками, чемоданами, рюкзаками (кто на что горазд) наличных и покупать акции у работников предприятий, получивших их по приватизации. Доходило иногда даже до маленьких войнушек – когда прилетавших или приезжавших в регион скупщиков, встречали местные и выпроваживали восвояси, чтобы цену не поднимали. Я подозреваю, что девять из десяти трейдеров двухтысячников (т.е. пришедших на рынок после двухтысячного года) никогда в жизни не видели бумажного договора купли-продажи ценных бумаг. А уж о том какие документы необходимы для типичнейшей операции – перехода прав собственности на акции знает, дай бог, один из ста (здесь я, конечно, не учитываю сотрудников бэкофисов и депозитариев). Что поделать – электрификация, интернетизация, специализация. А в девяностых мы были одновременно и трейдерами и скупщиками и бэкофицерами и курьерами в одном лице. Высокие риски скупки приводили, естественно, к баснословным доходностям операций. За наличные на месте акции покупались минимум на 30-40 % дешевле из текущей цены в РТС (ММВБ тогда только начинала развивать корпоративную секцию). За один «заход» (поездку с наличными в регион) при удачном раскладе, можно было сделать 1-2 «конца» (1 «конец»» - 100 процентов прибыли в тогдашней терминологии) за пару недель. Естественно занималась скупкой и компанию, в которую я попал после оплота советской финансовой системы. В первую очередь, конечно, скупались акции компаний, торгуемых в РТС. По каждой были свои особенности. Шел небывалый по масштабам процесс перераспределения собственности. Кто-то «пылесосил» (рассылал десятки и сотни скупщиков по всей России) нефтянку, кто-то энергетику, аэрофлот, морские порты, цементные заводы, специфические редкие эмитенты, названия которых сейчас никому и ничего не говорят. У всего был свой покупатель, со своей спецификой. Но самым лакомым куском, естественно, был Газпром. Самым лакомым, но и самым сложным. Масса препонов, поставленных как со стороны государства, так и со стороны депозитарных отделов в регионах делали скупку Газпрома крайне рискованным предприятием. Отправляться на его скупку можно было только имея очень тесный и доверительный контакт с начальником регионального депозитария. Но и прибыли были крайне заманчивыми – спрос на Газпром, самую ликвидную акцию в РТС был очень высок. И вот однажды, в офисе компании раздался звонок. Мужской голос на том конце провода сообщил, что работает в Газпроме и может организовывать процесс скупки в любом регионе. Все проблемы с региональными депозитариями он был готов решать телефонным звонком на место. Более того, он был готов сам давать информацию о регионах, где сейчас наиболее выгодная цена «за наличные». И просил за свои услуги «всего лишь» 50 % полученной компанией прибыли. Это было на самом деле потрясающе выгодное предложение, при условии, конечно, что инсайдер будет выполнять свою часть договоренности. И наш директор, недолго раздумывая, согласился, предложив контрагенту для демонстрации своих возможностей организовать скупку в одном из мест, где у компании никак не получалось наладить контакт с депозитарием – в поселке газовщиков «Развилка» под Москвой. Первая скупка прошла блестяще. Через две недели от инсайдера позвонил совершенно человечек, назвавшийся «я от Петра Петровича», назначил встречу в метро и, не пересчитывая, забрал положенную Петру Петровичу долю прибыли. Вторую скупку, Петр Петрович предложил провести в Ставропольском крае. Ставропольский край, а конкретно Кавминводы моя «вторая родина». Землячество в России очень много значит, да и вообще, на тот момент я был самым опытным сотрудником компании, не считая, конечно директора. О да, два с половиной года опыта работы на фондовом рынке тогда значило «аксакал»! В общем, «командовать парадом» назначили меня. Если кто-то думает, что миллион долларов это много, то он ошибается. Это всего 100 пачек зеленой бумаги, легко помещающие в стандартный «дипломат». В рублевом эквиваленте и тогда и сейчас лимон баксов легко помещается в обычную спортивную сумку. Еще и вполне достаточно места остается для шмотья на пару дней и туалетных принадлежностей. Даже в аэрофлотовский багаж сдавать не надо. Типичная ручная кладь. Вот с такой «ручной кладью» (естественно со всеми сопроводительными документами) мы вдвоем с Костей, сотрудником отдела скупки, вылетели летним утром из аэропорта Внуково в Минеральные Воды по наводке нашего инсайдера. Сюрпризы начались сразу после прилета. Нас должны были встречать газовщики на своем транспорте. Но оказалось, что в связи с обострением военных действий в Чечне аэропорт оцеплен войсками и выезд из него возможен только после детальной тотальной проверки документов и вещей то ли военными, то ли военной контрразведкой, то ли сотрудниками ФСБ. Толпа в аэровокзале была огромная (в советское время только из Москвы в Минводы прилетало четыре рейса в день). БТРы и солдаты на привокзальной площади, закрытые кассы (улететь обратно не выходя из здания невозможно), нервозность, суматоха, беготня, слухи… Нет, у нас, конечно, была припасена сумма на всевозможные взятки, но ее лимит был явно недостаточен, даже для того, чтобы хотя бы выбраться из аэропорта. А брать из сумки… Военные кассовых чеков не выдают и поди потом докажи директору, что на благое дело, а не в подворотне пропил! И, с другой стороны, человек с автоматом он же тоже человек, хотя и с автоматом. И при виде лимона баксов в обычной спортивной сумке в военное время мало ли что он себе вообразит. Например, что это сумка с гексогеном, а ее носитель подлежит немедленной ликвидации… И тут, вы представляете? Не-е-е-ет, вы не представляете, поскольку чукчей среди нынешних трейдеров практически нет, а событие было для нас, ну, наверное, как для чукчей восход солнца после длинной полярной ночи: в дверях аэровокзала появились два мужичка в синих газовых спецовках и с табличками в руках, на которых были написаны наши фамилии… -Вы, извините, мужики, что так долго – оправдывался один из встретивших нас газовщиков, пока синий уазик с надписью «Трансгаз» без особых препятствий пробирался через кордоны оцепления – Брательник мой, командир оцепления, спать удумал! А без него велел никого ни впускать ни выпускать! Я его охламонам толкую, что брат я и люди меня ждут, а они заладили «приказ –приказ»! Еле уболтал разбудить! Он говорил что-то еще, много, сбивчиво, но я уже не слушал. Внутри разливалось теплое успокоение, как после стакана водки, и хотелось достать все взяточные деньги и просто вот так отдать этому говорливому мужичку в синей спецовке. Впрочем ненадолго. Через некоторое время уазик свернул с федеральной трассы на какой-то проселок и я, хотя и был местным, окончательно перестал понимать куда нас везут. - Мы вас в дальнюю гостиницу отвезем – заметив мое нарастающее беспокойство, сказал мужичек – Чтобы народ раньше срока не будоражить, сами понимаете… А завтра уж утречком в поселок. «Дальняя гостиница» оказалась деревянным срубом в чистом поле, рядом с газовой трубой и какими-то техническими постройками, довольно неказистым снаружи, но вполне прилично отделанным внутри. - Ну все, здесь вас никто не будет беспокоить, до поселка двадцать километров – мужик махнул в ту сторону, куда шла труба – Жратва в холодильнике, ну вы разберетесь. А завтра утром мы за вами приедем. Мужичок хлопнул дверью уазика и, опустив стекло, прокричал уже из отъезжающей машины - Вы только ночью не ходите никуда, говорят, волки появились, уже две смены их видели! Смеркалось. Где-то километрах в двухстах южнее то ли федералы, то ли сепаратисты в очередной раз штурмовали Грозный, а здесь стояла совершенно непривычная для городского жителя тишина, только что-то иногда начинало вздыхать и сопеть в технических постройках около трубы. Хотелось затянуть во все горло популярную в то время песню Чайфа: «Луна появилась и лезет настырно все выше и выше Сейчас со всей мочи завою с тоски – никто не услышит Ой-йо-о-о-о-о!» В холодильнике и правда нашлось вполне достаточное количество еды, две бутылки водки и несколько пива. На кухне стояла вполне современная итальянская газовая плита, но есть нам не очень хотелось. Сказывалась усталость. Накатив по сто грамм водки за пережитые впечатления и наскоро перекусив, мы улеглись спать. Но, как оказалось, ненадолго. Где-то после полуночи около «гостиницы» заурчал мотор, по окнам плеснуло полосами света, а потом кто-то начал теребить входную дверь, закрытую на хилого вида шеколду. Сон, естественно, как рукой сняло - Ну вот! Бандюки, что ли? Или конкуренты? – прошептал Костя – Может хоть сумку спрячем куда-нибудь? Засунув сумку глубоко под кровать, лучшего места все равно не нашлось, и, накинув одежду, я тихонько подошел к двери. С той стороны разговаривали несколько мужских голосов. - Да кто тут, на хрен, дверь запер? – возмущался один - Может новенькие какие, вечно никто им инструкцию нормально не читает! - Или Иваныч с бабами опять… - протянул третий. - Иваныч? Он, да - мог… Эй! Иваныч! Ты что ли? Открывай, давай, трубы горят! И снаружи заколотили по двери уже сильнее. На бандюков это было не похоже. Те бы молча и стремительно снесли дверь. - Я не Иваныч! – скрываться было достаточно глупо - Не Иваныч?? А кто?!! - Викторович! – я не знал, что отвечать на такой вопрос посреди ночи в чистом поле и ляпнул первое, что пришло в голову. - Викторыч! Водка-то осталась? У нас солонина есть, открывай давай, а то, если я щеколду выломаю завхоз потом всю плешь проест! Даже если это были конкуренты, то максимум чем это грозило – выпровождением в аэропорт да, может быть, парой зуботычин, и я решился. Мужики, однако, оказались сменой техников, у которых где-то в полях «накрылась раздатка» на уазике, из-за чего они и вынуждены были дотянуть на первой скорости до ближайшего места ночлега. - Скупщик, что ли? – спросил меня начальник смены, мужик настолько огромный, что едва помещался в дверной проем – Да ладно, не сочиняй. У нас тут либо свои, либо Иваныч с бабами, либо скупщики, которых начальник здесь от народа прячет во избежание эксцессов. Краснодар, Ставрополь, Ростов? - Москва… - О, столичных к нам еще не заносило, и почем скупать будете? Я назвал цену. - Ого… Столица богатая! Не то что наши местные. А давай вот что. У меня выписка с собой. Договор и передаточное мы сейчас оформим, расписку я тоже напишу. А доверенность я завтра пряма с утра оформлю – нотариус поселковый - мой кум, без очереди сделает, и я сразу к тебе за деньгами, а то к обеду опять на объект надо. – этот мужик, жравший водку как минералку, похоже не хуже меня представлял себе технологию сделки. Так, ближе к утру, под тосты «За нас, за вас и за газ» была совершена первая сделка скупки. Всесь следующий день мы провели в поселке, оформляя документы и выдавая деньги, а к вечеру все тот же синий уазик добросил нас до окраины Ставрополя и мужики укатили праздновать появление денег в поселке. Сумка значительно полегчала, но второй не менее ответственный этап операции – оформление документов в депозитарии был еще впереди. - Вот вы где голубчики! – не слишком ласково встретила нас начальница депозитария. – Мы вас по всему краю с милицией разыскиваем, а вы здесь уже значит? Не буду я вам ничего оформлять! Даже и не думайте! Я был готов к такому началу разговора. Бюрократ, обличенный властью, никогда не сделает по человечески. Сначала он покажет свое превосходство и полную беспомощность посетителя перед великим и ужасным собой! - А Вы думаете мы просто так? Мы от Петра Петровича! – это была плановая заготовка, хотя наш инсайдер обещал, что никаких проблем не будет. - Какой еще Петр Петрович? Не знаю такого! Этот поворот уже явно выходил за рамки бюрократических стандартов. В этом месте начальнице следовало произнести что-нибудь из серии «Ну так и говорили бы сразу!» Я протянул начальнице листок с телефоном инсайдера, для вот таких «нестандартных случаев». Самое ужасное было в том, что мы не знали ни фамилии, ни должности, ни, откровенно говоря, даже места работы загадочного Петра Петровича. Сделав многозначительную паузу, начальница начала набирать номер. Этого вообще не должно было происходить! Все вопросы должны были быть решены. Ведь на первых этапах все шло по плану – и встретили и разметили, хоть с приключениями, и людей собрали… - Не отвечает там никто! – с очень довольным видом сообщила нам начальница – Езжайте-ка откуда приехали и разворачивайте все сделки обратно! Это был провал! Без проведенных в реестре операций акционеры могли взять повторные выписки и продать их кому-нибудь еще раз. Нужно было срочно импровизировать. - Вы не знаете Петра Петровича? Тогда позвоните вот сюда! – и я быстро написал на бумажке телефон центрального отделения депозитария в Москве, который начальнице должен был быть очень хорошо известен – Там Вам быстро объяснят кто это такой и чем чревато невыполнение Ваших прямых должностных обязанностей! Я совершенно не представлял, знают ли в центральном отделении Петра Петровича, но ничего лучшего у меня все равно не было. Начальнице явно не хотелось звонить по этому телефону. Все документы у нас были в порядке и за немотивированный отказ в проведении операций могли и наказать. Да еще и этот загадочный Петр Петрович… Несколько секунд она испытывала какую-ту явную внутреннюю борьбу, но потом сломалась - Черт с вами. Операционистки оформят. Но чтобы я вас здесь больше не видела! Как обычно, от Петра Петровича приехал человек и забрал не пересчитывая положенное прямо в метро. Мы провели еще несколько скупок в разных регионах, уже без таких неожиданностей с депозитариями. Выслушав негодование директора по поводу ситуации в депозитарии, инсайдер спокойно заметил в трубку «Но ведь все закончилось хорошо? И денег заработали. Давайте будем думать о будущем, а не о мелких «накладках». Через некоторое время я опять сменил место работы. Но телефон инсайдера «для экстренных случаев» хранил. Воспользовавшись однажды знакомством с человеком из Газпрома, я попробовал через него выяснить кто же такой загадочный Петр Петрович. - Ты знаешь, - ответил мне знакомый через некоторое время – Телефон-то, похоже, наш, но во внутреннем справочнике его нет. И там трубку никто не берет. Я раз десять набирал в разное время… Вот такие они - настоящие инсайдеры. Невидимые и неузнанные.